Совет да контроль

Управляющие советы появились в столичных школах около 9 лет назад. Они задумывались как возможность подключить общество к управлению учебными заведениями и уйти от образовательной казенщины. Однако работа таких советов в Москве быстро свелась к имитации: сегодня они по сути ничем не управляют. Недовольные системой столичного образования и собственным бесправием родители начинают объединяться. Они создают при школах Советы родителей, а 22 марта основали общественное движение «Школа — наше дело».
Спроси несведущего человека: кто руководит школой? Он пожмет плечами: Директор! О том, как устроена система внутришкольного управления зачастую не знают даже родители учащихся. Большинство может и слышали об управляющем совете (УС) школы, но плохо представляют, какие у него функции и полномочия. Между тем такие советы есть сегодня в каждой российской школе. В Москве их деятельность регулируется законом «Об образовании в Российской Федерации» и уставом учебного заведения.
Школа граждан
В идеале управляющий совет — это орган государственно-общественного управления школой. Если по-простому, такая школьная дума, которая руководит учебным заведением вместе с директором. В нее входят родители школьников и дошкольников, сами учащиеся, педагоги и разные нужные школе специалисты — так называемые кооптированные члены. Суть школьных управляющих советов — в подключении общества к делам школы и ограничении роли государства. Но это идеальная модель. Такими управляющие советы задумывались педагогом-новатором, советником министра образования Анатолием Пинским в начале 2000-х гг. Он считал, что для развития школе нужно уходить от образовательной казенщины и становиться более свободной и открытой, а управляющие советы могут стать настоящей школой формирования граждан.
Первые школьные управляющие советы как пилотный проект появились в 2004 г. в 8 российских регионах, в том числе в Москве. Они не были российским изобретением. Модель государственно-общественного управления школой давно и успешно работала в Европейских странах, Австралии, Канаде, Аргентине, Нидерландах… Оставалось лишь изучить этот опыт и перенести на отечественные реалии.
Уставные отношения
В московских школах и детсадах управляющие советы массово и в директивном порядке вводили в 2010—2012 гг., вспоминает администратор группы в Facebook «Управляющий совет школы — открытый проект» Дмитрий Шаповалов. Столичный департамент образования, возглавляемый Исааком Калиной, просто спустил во все учебные заведения типовые уставы, в которых советы были прописаны как органы управления. В 2012 г. Дмитрий отвел ребенка в младшую группу детского сада, и тогда же был избран в управляющий совет. «В тех уставах у управляющих советов действительно были управленческие функции: например, они согласовывали и утверждали локальные нормативные акты, вплоть до штатного расписания. Было рекомендовано, чтобы родителей было от трети до половины. Сейчас их — от трети до четверти. А главное, была важнейшая возможность вносить изменения в устав, которые помогут развиваться данной конкретной школе. Надо понимать, что в те годы такова была общая тенденция развития страны», — говорит Шаповалов.
В 2012 г. в Москве стартовало широкомасштабное объединение школ в «образовательные комплексы». Шло оно туго: сопровождалось скандалами, недовольством педагогов и родителей. Тогда же оказалось, что управляющие советы — препятствие на пути к слиянию. Ведь для объединения требовалось их согласие. Кроме того, в сентябре 2013 г. вступил в силу новый закон «Об образовании», который дал школам невиданные доселе права и свободы. Они могли самостоятельно выбирать поставщика питания, учебники, программу образования, возможность самим назначать сроки каникул и многое другое. «Тогда и стало ясно, что сложившаяся система с демократическими институтами — управляющими советами — и законодательством, которое дает свободу и автономию школам, вступает в противоречие с интересами чиновников и связанного с ними большого бизнеса», — констатирует Шаповалов.
Демократия в школах закончилась, едва начавшись. Только управляющие советы школ заработали, разобравшись со своими правами, как шестеренки завертелись в обратную сторону. Полномочия стали постепенно урезать. Сначала в 2015 г. директорами без участия УС были приняты предложенные департаментом новые типовые уставы. Они существенно сокращали возможности советов, а главное, запрещали школе менять свой устав. Затем, в 2017 г. появилась еще одна, ныне действующая версия документа, в которой УС окончательно лишались управленческих функций. Они стали слабым придатком директора.
Что же изменилось в последней редакции уставов? Например, было значительно сокращено представительство родителей в советах. Их стало меньше половины. Поэтому если даже все родители решат демонстративно покинуть УС, он продолжит работать без них. Из документов убрали упоминание совета родителей, а представителю департамента образования дали возможность блокировать решения совета. В качестве кооптированных членов было рекомендовано включать представителей органов государственной власти, что противоречит самой идее общественного управления.
«Возьмем любой устав любой школы и увидим, что управляющий совет в нем де-юре — это консультационный орган. Его функции — участие, заслушивание, рассмотрение. Он ничего не согласовывает кроме родительской платы», — отмечает Шаповалов.
«Сделать ничего невозможно»
Станислав Тадей — независимый муниципальный депутат у себя в Севером Тушине и член управляющего совета Школы № 1286 с углубленным изучением французского языка. В УС ему предложили войти в 2013 г. «Я ходил, предложения предлагал, ящики металлические для учеников быстро организовал, — говорит он. — Если бы на тот момент, когда мы с еще одним активным родителем вошли в УС, руководство понимало, кого оно к себе берет, нас бы не пригласили ни за что. Тогда мы в глазах школы выглядели как „приличные“, которые будут играть на стороне руководства».
Он вспоминает, что тот первый совет был маленьким, а большинство в нем составляли родители школьников: «Мы с Андреем ходили на все заседания, не пропускали, постоянно задавали вопросы. Говорили: Нет, стоп, давайте сначала обсудим. Когда началось объединение школ, даже лояльные к руководству родители приходили и голосовали против, и с нами ничего сделать не могли».
Станислав говорит, что он до сих пор состоит в совете как кооптированный член, но после появления в 2017 г. последней версии уставов «сделать там уже ничего невозможно»: «Родители все равно ни на что повлиять не могут, у них нет большинства. Плюс срезали полномочия. Раньше мы сами писали устав: добавляли, убавляли. Теперь такой возможности нет. По большому счету нам оставили только решать, сколько стоит продленка, ее режим, цену детского сада. Остальное — это непонятно что: заслушивание докладов, принятие к сведению и тому подобное».
Сила сопротивления
Если изучить сайты столичных школ, можно увидеть, что в Москве все же есть мизерный процент работающих управляющих советов, которые действительно решают жизненно важные вопросы. Причем речь идет о самых обычных школах, а отнюдь не об известных и «шумных». Но происходит это исключительно по доброй воле директоров, которые позволили своим советам соучаствовать в управлении. Проблема в том, что в любой момент руководство учебного заведения может отказаться учитывать мнение УС, ведь устав его к этому не обязывает.
Другое дело — школы с мощным родительским сообществом, вроде знаменитой Школы самоопределения № 734 имени Тубельского в Восточном Измайлове. Демократический уклад школы, ее концепция свободы, традиции самоуправления в корне противоречили политике департамента образования. Чиновники попытались подогнать учебное заведение под привычные и удобные для себя схемы, но преодолеть сопротивление родителей и педагогов им не удалось. В результате этого противостояния за последние три года в школе сменилось пять директоров.
«На самом деле у управляющего совета очень много полномочий. Мы просто сами не осознаем своей силы. К нам пришел новый директор и говорит: А зачем нам управляющий совет? Он нужен только для согласования платы за детский сад и продленку. Мы говорим: Нет! Мы будем очно собираться каждый месяц. Он отвечает: Вы ни на что не имеете права! А мы каждый раз ему показываем, что это он ни на что не имеет права пока мы — сообщество — стоим против», — говорит член Управляющего совета школы Руфина Гутина.
По ее словам, в этом году главой управляющего совета школы был выбран обычный родитель - Сергей Тихонов, разделяющий ценности свободного образования. До него эту должность занимал доцент НИУ ВШЭ Павел Сергоманов. «Мы поняли, что нам не нужны в качестве председателя свадебные генералы. В январе на совете один наш кооптированный член начал говорить, что мы не имеем права рассматривать вопрос, а этот папа встал и сказал: Мы здесь управляющий совет, и что бы ни было написано в уставе, если он волнует сообщество, мы обязаны его обсудить», — рассказывает Гутина.
Свои люди
Несмотря на урезанные полномочия УС, директора большинства школ боятся даже такого неравноправного партнерства и предпочитают держать рядом с собой полностью «ручные» советы, говорит председатель Общественного совета родителей, воспитывающих детей-инвалидов при Департаменте социальной защиты населения города Москвы Татьяна Усенко. «В управляющие советы изначально подаются кандидатуры наиболее лояльные к руководству. С ними постоянно проводят беседы и готовят к принятию нужного решения. На родителей, которые не входят в совет, но проявляют активность, тоже давят, — говорит она. — У нас в прошлом году в школе юрист в присутствии директора и представителя департамента заявил родителям: ваши жалобы на школу могут быть расценены как самоуправство, за которое наступает ответственность вплоть до уголовной». Так как управляющий совет по уставу избирается на срок полномочий руководителя образовательной организации, поменять его просто так нельзя.
«Все могло бы измениться, если бы захотел департамент образования, но все зло идет от него. Именно он спускает негласные директивы. Директорам дают определенную модель для дальнейшего тиражирования», — констатирует эксперт.
Однако Усенко уверена, что неравнодушные родители обязательно должны избираться в управляющие советы. Ведь даже один независимый родитель может отсрочить принятие вредного для школы и учащихся решения или вовремя поднять шум.
С этим согласна и директор Института развития государственно-общественного управления образованием Елена Шимутина: «У меня было много примеров, когда мамы рассказывали, как они приходили в совершенно „карманные“ управляющие советы, но с помощью их энергетики достигались консенсус и движение. Родители много что могут. Вопрос в том, что это за родители, пришли они в управляющий совет решать проблемы конкретно своего ребенка или их волнует, как будет развиваться школа».
Совет в конце тоннеля
Очень немногие родители готовы участвовать в жизни школы системно в качестве «второй работы», из года в год посвящать ей свое свободное время, ходить на все заседания управляющего совета. А те, кто все же отваживаются, быстро разочаровываются, столкнувшись внутри совета с имитацией деятельности и единодушной штамповкой решений директора. Жизнь родителей, которые пытаются переломить ситуацию, превращается в постоянную психологически выматывающую борьбу, которая далеко не всегда приносит результаты. Не найдя взаимопонимания с администрацией школы они начинают искать другие возможности быть услышанными. Например, создают независимые советы, как родители школы № 1498 в Раменках.
«В управляющем совете у нас пять родителей, пять учителей, пять учеников, директор и два кооптированных члена. Голосования выглядели следующим образом: родители, допустим, против, остальные все за. И наоборот», — рассказывает член управляющего совета и один из создателей совета родителей Николай Бакушин.
О создании независимого совета родителей школы № 1498 мамы и папы воспитанников задумались после крупного конфликта, связанного с некачественной работой клининговой компании. Они написали пост в Facebook, на который обратили внимание в департаменте образования. Однако родители поняли, что с помощью одних лишь соцсетей все школьные проблемы не решить.
«Потихоньку пришла идея организовать совет родителей. Мы за неделю написали устав и заранее договорились, что не будем пытаться вписываться в систему школьную. Не стали директора просить, чтобы он нас признал. Создали некое общественное объединение — Совет родителей школы 1498», — говорит Бакушин. Одна из задач совета — защита законных интересов учащихся, их представителей и сотрудников школы.
По словам Бакушина, сначала школа проигнорировала инициативу родителей. Но когда директор увидела, что совет школы действительно работает — организует встречи, ведет мониторинг проблем, пишет обращения, информирует родителей — то поняла, что с ним надо разговаривать. Родители добились, чтобы к их мнению начали прислушиваться.
Такой же совет планируют организовать и родители воспитанников детских садов Школы № 654 им. Фридмана в Текстильщиках, где весной 2019 г. на волне протеста из-за увольнения нянь появилась своя инициативная группа.
Недовольные системой управления образования родители начинают объединяться и на уровне страны. 22 марта в Москве прошло учредительное собрание общественного движения родителей и учителей «Школа — наше дело». Среди его требований — вернуть управляющим советам полномочия по решению важных вопросов в жизни школы и дать ей возможность самой выбирать себе руководителя. Созданию движения предшествовал большой протестный митинг родителей и учителей в Сокольниках, на резолюцию которого откликнулись 87 школ Москвы.
Ольга Малыш

Читайте еще:

Московский родитель через суд требует переизбрать Общественный совет при департаменте образования Новый конфликт в школе № 1550: Родители и воспитатели борются за безопасность в период эпидемии Митинг против всеобщего дистанционного обучения прошел онлайн Куда выбраться на каникулы в Подмосковье из САО