Северный округ — трижды родина московского трамвая
Именно на севере Москвы еще в 1891 году впервые по рельсам пробежал прямой предок нынешнего трамвая — первый рельсовый пригородный состав на механической тяге. Источником энергии был паровой котел, а сам он имел ласковое прозвище «паровичок». Этот забавный «самовар» курсировал между Бутырской заставой и сельскохозяйственной (а тогда — «земледельческой и лесной») академией.
Некоторое время на паровичке служил кондуктором молодой Константин Паустовский. Он вспоминал: «Маленький паровоз, похожий на самовар, был вместе с трубой запрятан в коробку из железа. Он выдавал себя только детским свистом и клубами пара. Паровоз тащил четыре дачных вагона. Они освещались по вечерам свечами, электричества на „паровичке“ не было».
Отменили легендарный тимирязевский паровичок только в 1922 году.
Паровичок с трамваем роднит полное отсутствие живой тягловой силы. Но прародительницей нынешнего трамвая все же скорее принято считать конно-железную дорогу, сокращенно — конку. Тем более она и появилась раньше, в 1872 году. Первая в Москве «конно-железная» линия связала центр города и Петровский парк.
А что же сам трамвай? Он был запущен в 1899 году, и его первый маршрут шел от Бутырской заставы по Нижней Масловке и Верхней Масловке к Петровскому парку. «Московские ведомости» сообщали: «По всему пути, на протяжении 2,2 версты, стоял народ, с любопытством смотревший на движение электрического трамвая. Движение трамвая было плавное, скорое и почти без всякого шума; по желанию трамвай с поворотом рычага мгновенно останавливался».
Словом, именно Северный округ — родина московского трамвая. Даже трижды.
Москвичи уважали трамвай. К его пассажирам были свои требования. Запрещалось ездить выпившим, заразным больным, а еще тем бедолагам, «соседство которых вследствие нечистоты одежды или отталкивающего запаха, будут стеснять остальных проезжающих». Нельзя было ни на пол плюнуть, ни песню спеть, ни ребенка на сиденье поставить. А вот курить разрешалось, но только в открытых вагонах или в специальных закрытых отсеках для курящих.
Кстати, первые трамваи развивали фантастическую по тому времени скорость — 25 километров в час. У непривычных москвичей уши закладывало.
Со временем трамвай делался все популярнее, а после революции и вовсе стал одним из символов новой Москвы.
Город вдруг снова сделался столицей. Сюда в поисках лучшей жизни потянулись граждане, гражданки и их отпрыски со всей страны. Не особенно требовательные к комфорту, нагруженные мешками, чемоданами и прочими предметами, они тесно набивались в трамвайные вагоны, свешивались из незакрывающихся даже на ходу дверей, висли на так называемой «колбасе» — буфере для сцепки вагонов. Строгие правила проезда никто уже, естественно, не соблюдал. А в 1922 году к тому же отменили легендарный тимирязевский паровичок.
Стефан Цвейг был изумлен: «В новую столицу стеклось вдруг слишком много людей, и дома и улицы кипят через край в бурном волнении… Проносятся с быстротой молнии трамваи с черными гроздьями людей, висящих на площадках… Все это шумит, толкается, спешит с совершенно неожиданными в России проворством и торопливостью».
Кроме того, трамвай использовали политические агитаторы и даже цирковые коллективы.
Газеты писали: «Большим успехом пользовался цирк на трамваях, разъезжавших в течение целого дня по городу. Моторный вагон был обращен в помещение для духового оркестра, а на прицепной товарной платформе расположились цирковые артисты, акробаты, клоуны, жонглеры и атлеты, дававшие представления на остановках. Массы народа восторженно встречали артистов».
***
Тем не менее, жизнь понемногу налаживалась, циркачи вернулись в свои цирки, а трамвай сделался символом московского уюта. Трамвай и Москва стали неразделимы. «Жужжит „Аннушка“, звонит, трещит, качается. По Кремлевской набережной летит», — писал Михаил Булгаков.
Осип Мандельштам говорил: «Нам кажется, что все благополучно только потому, что ходят трамваи».
Поэт Юрий Казарновский посвятил в 1932 году трамваю стихотворение:
Он везет
одиннадцать свиданий,
Две разлуки,
сумочку в руке,
Семь портфелей,
восемь опозданий
И жука
на чьем-то пиджаке.
А тем временем на улицах появлялись новые виды транспорта — и шустрее, и удобнее — автобусы, троллейбусы. В 1935 году в Москве открыли первую линию метро, и популярность трамвая стала падать.
В 1935 году трамвай перевез 92 процента пассажиров. В 1940 году — уже 72 процента. В 1945 — 57 процентов. Можно предположить, что снижение перевозок было связано с войной. Но показатели продолжали падать и после: в 1950 году — уже 45 процентов, в 1957 — и вовсе 28.
***
Между тем в наши дни для многих трамвай остается привычным и самым удобным видом транспорта. А главное — очень важной частью городской среды. Сможет ли Коптево существовать без трамвая? Наверное, да. Только это уже будет немного не Коптево.
Трамвай, утратив часть своей утилитарной нагрузки, приобрел нечто другое. Он стал философией города, его историей, его праздником, его мудростью.
Он, как и полагается современному дедушке, бодр, моложав и любит яркие цвета. Да, он уже не так выкладывается, как в тридцать лет. Но это и не нужно, молодежь вполне справляется.
Алексей Митрофанов
