Слияние и жизнь
Пять лет реализуется программа по слиянию школ. Пока хорошего мало
Когда к власти в Москве пришел Сергей Собянин и в Департаменте образования воцарился Исаак Калина, в школьном образовании началась масштабная реформа. Школы, детсады, училища и клубы стали объединять в большие образовательные комплексы. Процесс шел стремительно. Директора, учителя, родители и ученики пинками загонялись в светлое объединенное будущее. Кто-то покорно следовал указаниям сверху, кто-то пытался минимизировать потери или даже что-то выиграть. Многие сопротивлялись.
Сегодня уже можно подвести кое-какие итоги и задать вопросы. Оправдало ли себя массовое слияние школ? Достигнуты ли поставленные цели? Впрочем, цели департамент в разное время заявлял разные: сначала говорил об экономической эффективности — теперь о вариативности образования.
Конфедерация труда и профсоюз «Учитель» провели масштабное исследование состояния дел в образовании Москвы по итогам реформы. Выяснилось, что объединение пошло на пользу только небольшому проценту школ. И у них у всех есть общее.
Итак, вхождение в комплекс проходило сравнительно безболезненно, если директор открыто обсуждал с коллективом и родителями перспективы школы и планируемые изменения. Иногда в этом случае после слияния даже повышалось качество образования.
Но в подавляющем большинстве объединенных школ все было по-другому. Тут есть безобидный вариант: реформирование стало не более чем формальностью. Отдельные школы и детсады как жили своей жизнью, так и продолжают жить. О повышении качества и расширении выбора говорить не приходится, зато бури стороной обошли.
А есть ситуации похуже: школы принялись объединять, не интересуясь мнением учителей, родителей и учеников. Атмосфера полнилась слухами, подразделения вели холодную или горячую войну друг с другом. Нервно, некомфортно, нестабильно. Да просто неудобно: блуждания из одного здания в другое, невозможность личного контакта с директором, дополнительная бюрократическая нагрузка на учителей, как будто прежней было мало. Все управленческие решения отныне принимаются со скрипом и медленнее, уйма сил тратится на простейшее согласование.
Самое важное: стало меньше школьной автономии и школьной демократии. Педагоги и родители хотят учета их мнения — а его упорно игнорируют. Спустят сверху приказ, который не обсуждается, последствия его не просчитаны. Характерная тенденция последнего времени: Калина снимает старого опытного директора и назначает нового — «эффективного менеджера» без педагогического опыта. Мнение тех, кому с этим новым директором работать в школе, Калине не интересно. Ему важно, что новый руководитель полностью зависим от главы Департамента образования и беспрекословно выполняет его приказы.
Вы хотели, чтобы из школы выходили настоящие граждане, способные делать ответственный выбор и строить демократическое государство? Увы, реформа фактически шагает в противоположном направлении. А может, так и было задумано? Свободные граждане не каждому государству нужны.
Юлия Галямина
